1. Интервью с Надеждой Митюшевой. Газ. Вечерний Сыктывкар, 26 ноября 1992.

КУДА ВЕДЕТ ФИННО-УГОРСКИЙ КОНГРЕСС: К СВОБОДЕ ИЛИ РАБСТВУ?

— задается вопросом член Комитета возрождения коми народа Надежда Митюшева.

Всемирный конгресс финно-угорских народов, о необходимости которого так долго говорили члены Комитета возрождения коми народа, вот-вот состоится. Но есть в комитете и те, кто вовсе не считает, что такой конгресс нужен. А если и нужен, то совсем не в таком виде.
Среди последних — специалист по коми культуре республиканского Финно-угорского центра Надежда Митюшова.
Поскольку организаторам конгресса средства массовой информации, в том числе и наша газета, охотно предоставляют слово, то редакция решила: будет не лишним, если оппозиция в лице Надежды Алексеевны также сможет высказаться.
Накануне беседы с Н.Митюшовой я дал себе слово не вступать с ней в полемику. Боюсь, что до конца данное самому себе обещание сдержать не удалось. Надеюсь, читатель поймет, почему.

— Надежда Алексеевна, в чем корень ваших разногласий?

— Разногласия начались с самого момента образования комитета. Вина средств массовой информации, что политическая борьба, развернувшаяся в комитете, до сих пор замалчивалась. А суть наших политических разногласий заключается в разной оценке того положения, в котором оказался коми народ. Мы акцентируем внимание на тех опасных тенденциях, которые с каждым днем усиливаются и ведут к исчезновению коми нации. И мы все это квалифицируем как геноцид. А наши оппоненты до таких резких выводов не доходят и не видят выхода из создавшейся ситуации. Или не хотят видеть. Они не идут дальше деклараций, но время деклараций прошло. В бывших автономных республиках созданы национальные гвардии, есть своя национальная печать, национальные миллимеджлисы, национальные гражданские комитеты. У нас же как создали два года назад общество "Коми котыр", провели съезды коми народа, так все и застыло. Уже СССР не существует, уже КПСС судят, а стиль и методы лидеров Комитета возрождения коми народа остались номенклатурными. И тем самым они отдаляют себя от народа, потому что не верят в свой народ.

— То есть вы хотели бы, чтобы в нашей республике происходили те же процессы, что и в Татарии, в Чечне? У них и миллимеджлисы, и свои национальные гвардии...

— Я не говорю о форме. Нужна национальная демократическая политическая жизнь, а ее нет.

— Вы употребили слово "геноцид". Но ведь оно означает физическое уничтожение какого-либо народа. Я не буду говорить о сталинских временах, но за последние десятилетия я что-то не заметил, чтобы кто-то занимался истреблением людей коми национальности. Наоборот, коми абитуриенты имели преимущества при поступлении в вузы, всячески поощрялась национальная литература, искусство. О каком же геноциде идет речь?

— Вы в своих рассуждениях исходите из понятия "советский народ", зафиксированного в Программе КПСС. А это идеологическая система отжившего строя. Коммунистический режим держал права народа и права человека за семью печатями. Правовой основой государства была программа КПСС. Теперь в основу нашей национальной жизни мы должны положить нормы международного права, где понятия "советский народ" просто не существует. Есть Декларация ООН о правах человека, о предоставлении независимости колониальным странам. Мы считаем, что Коми республика — это колония, значит, она должна получить независимость, как, например, Ангола или Мозамбик. Почему негры имеют право на независимость, а коми — нет? А пока народ не освободился, ни о какой культуре не может быть и речи.

— В документах ООН действительно зафиксировано право наций на самоопределение. Но слово "нация" (по английски "нейшн") имеет не то значение, к которому мы привыкли. Во всем мире "нейшн" переводят как "народ", а не как "этнос".
Афганский народ, скажем, это и пуштуны, и таджики, и узбеки, то есть все те, кто живет в Афганистане. Так и коми не могут самоопределиться отдельно от живущих рядом русских, украинцев, немцев, евреев. Для того, чтобы обрести независимость, нужен общереспубликанский референдум с участием людей всех национальностей. Вы уверены, что ваша точка зрения на референдуме победит?

— Уверена, Собираются же создавать Сибирскую республику, Уральскую республику. Все смотрят на Москву, скривив рожицы. Что вы скажете про русских, живущих на Урале, которые стремятся к одноканальной системе налогов. Все хотят сами распоряжаться своими ресурсами. У нас те же проблемы плюс национальный вопрос.

— А суверенитет, провозглашенный Верховным Советом Коми республики, вас не устраивает?

— Это ложный суверенитет, суверенитет на бумаге. Без политической независимости никакой экономической независимости не будет. По всем вопросам придется ездить консультироваться в Москву, и сохранится диктат российских монополий. Мы должны сами определить свою собственность и ею распоряжаться. А кто это сделает? Только политическая власть, которая скажет, что мы — независимое государство. Если для этого понадобится референдум — давайте объявим референдум и будем к нему готовиться. Все выскажутся за самостоятельность — это результат, который мы прогнозируем. Мы же не считаем себя оторванными от народа. Мы так же ходим по магазинам, стоим а очередях, беседуем с людьми.

— Много у вас сторонников в том же Комитете возрождения коми народа?

— Стойких сторонников — три-четыре человека, А сочувствующих, голосующий так же как мы, но активно себя не проявляющих — человек восемь. Мы никогда не были большинством, при любом голосовании наши голоса ничего не меняют. Но значительная часть делегатов съезда коми народа, не принадлежащая к номенклатуре, поддерживает, наши идеи. И есть наши сторонники среди тех, кто не попал в число делегатов съезда, но занимается политикой на самостоятельном уровне. Наконец, мы работаем с населением, подключаем средства массовой информации, и все новые слои населения становятся на наши позиции. Мы считаем, что лед тронулся.

— Насколько мне известно, вы создаете свою партию. Что она будет из себя представлять?

— Да, у нас уже есть устав и первоначальный вариант программы. Мы несколько раз меняли ее название и окончательно его сформулируем только к моменту регистрации. Поначалу мы ее назвали "национально-демократическая партия". Потом, когда мы себя проанализировали, то поняли, что это должна быть партия консервативного толка. Партии, ставящие своей целью возрождение и защиту этноса, — это правые партии. Но если мы ставим целью защиту коми народа, это вовсе не значит, что мы не будем заниматься другими слоями населения. Нам нужны союзники, и мы надеемся найти их среди русскоязычного населения. Если народ поднимается с колен, осознает свои права — это должно вызывать интерес и уважение у русскоязычного населения. Мы же солидаризировались с борьбой народа Никарагуа за свои права. Почему бы не солидаризироваться с народом, который уничтожается здесь, на своей этнической родине?

— У меня отец — русский, а мать — коми. С кем же мне солидаризироваться?

— Это ваше личное дело. Вопросы нации не решаются на личностном уровне. Это вопросы собственности, ресурсного обеспечения... А вы считайте себя хоть французом. Но если вы француз, то во Франции у вас есть все, что вам надо — французская опера, французские школы, французская литература. У коми народа ничего этого нет.

— Ладно, перейдем к главному. Что вас не устраивает в организации предстоящего конгресса финно-угорских народов?

— Я и мои единомышленники полагаем, что финно-угорский мир поделен на две части. С одной стороны, независимые государства — Венгрия, Финляндия и Эстония. С другой стороны, угнетенные народы, превратившиеся в национальные меньшинства на своей исторической родине. И нужно задаться вопросом: возможен ли конгресс зависимых и свободных народов? Куда он ведет: в рабство или к свободе? Если он ведет к свободе, если призывает идти путем Венгрии, Финляндии, Эстонии, то я за такой конгресс. Но об этом нигде не сказано. Мы уверены, что представители свободных народов не сядут за стол переговоров для того, чтобы участвовать в подписании смертного приговора финно-угорским народам России. Но есть опасения, что конгресс будет использован для закрепления той несвободы, какую мы имеем на сегодняшний день. А Венгрию, Финляндию, Эстонию хотят использовать для того, чтобы получить санкции на продолжение той политики, которая сегодня ведется. А все ведется к тому, что нации в конце концов исчезнут. Нужны серьезные меры для того, чтобы это предотвратить.

Беседовал И.БОБРАКОВ. Фото А.ГОРБАЧЕВА.
газ. Вечерний Сыктывкар, 26 ноября 1992.

 2. Интервью с Надеждой Митюшевой. Газ. Новая жизнь, 15 декабря 1992.

НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ

О нации и национальной политике размышляет специалист Финно-угорского центра.

В гостях у жителей нашего района в минувшие дни была делегация из Афанасьевского района Кировской области, с исторической родины наших предков — коми из Гривы, Ужги, Койгородка. Сопровождала их в этой поездке специалист по коми культуре республиканского Финно-угорского центра Надежда Алексеевна Митюшева.
Сегодня она — гостья нашей редакции.

— Надежда Алексеевна, так почему же именно вы вместе с афанасьевцами в нашем районе?

— В мою обязанность входит налаживание контактов с коми, живущими за пределами республики. Небольшой исторический экскурс. После революции 1917 года наш народ переживал первый этап национального возрождения, завершившийся созданием в 1921 году Коми автономной области. И первые наши политические деятели, стоявшие во главе этого процесса, никогда не забывали, что большие общины коми проживали за рамками территориально-государственного объединения: в Мурманской, Вятской, Тюменской областях.
Вынашивались идеи культурного объединения, это проявлялось в том, что оказывалась помощь в снабжении коми литературой, учебниками, отправлялись в коми деревни этих областей наши учителя, ставшие пропагандистами коми культуры. И сегодня там знают имя В.Савина, поют его песню "Чужи-быдми сьӧд вӧр шӧрын". А затем, с укреплением сталинской диктатуры, эти контакты были оборваны. И это продолжалось 50 лет.

— Но ведь сегодня, думаю, людей интересует не только фольклор, не только культурные связи?

— Да, действительно, люди сами задаются такими вопросами: а почему такое стало возможным, когда народ стал стесняться своей национальной принадлежности, стал терять свои корни, свой язык? Помогает мне отвечать на эти вопросы, то, что я активно участвую в коми национальном движении.

— А каков Ваш личный путь в это движение?

— Мой интерес к этим вопросам подспудно жил в моей душе на протяжении 18 лет с работы в республиканском историко-краеведческом музее. Но реализовать его я могла только в рамках традиционной музейной деятельности: выставки, экскурсии, экспедиции. Я никогда не приветствовала концепцию музейного дела как демонстрации достижений советской власти — это противоречило тому, что было в жизни, тому, что встречала в экспедициях, особенно в откровенных беседах с людьми. Этот материал о подлинном положении коми народа с такими негативными процессами, как ассимиляция, сужение сферы применения родного языка, разрушение традиционных видов деятельности и так далее — накапливался и ждал выхода.
И тут наступили времена перестройки. Национальный вопрос в СССР получил совершенно иную трактовку, рухнула теория единого советского народа. Нации и народы заговорили о своих правах. Я сначала приглядывалась к этим процессам в стране, изучала опыт Прибалтики и активно включилась в политическую жизнь коми народа в 1988 году. Примерно таков же путь моих единомышленников. Главное — каждый из нас осознал: в рамках своей профессиональной деятельности невозможно достичь консолидации нации. И все мы в какой-то степени стали политиками, как я часто говорю — доморощенными.

— Вы говорите — ваши единомышленники. Так каковы же ваши основные политические установки?

— Мы исходим из того, что любой народ, в том числе и Коми, должен обладать всем спектром международно признанных прав, дабы не исчезнуть с лица земли. Этот комплекс прав изложен в двух документах ООН: это Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам от 14 декабря 1960 года и Декларация о праве на развитие от 4 декабря 1986 года.
Чтобы их осуществить, прежде всего нужно широкое представительство народа в законодательных и исполнительных структурах власти. К сожалению, сегодня коми народ этим похвастать не может. Что значит представительство в законодательном органе в 20 процентов от общей численности депутатского корпуса? Это в любом случае — меньшинство. Политической гарантией сохранения и развития коми народа является создание двухпалатного парламента с обязательным правом вето.
Исполнительная власть должна осуществляться на уровне Государственного комитета коми народа. Поскольку этого нет, все благие намерения по политике возрождения коми народа остаются на бумаге. На грани прозябания коми национальное село, нет национальных предпринимателей, нет подлинно национальной школы с преподаванием предметов на родном языке...
Мы считаем, что принятый недавно Закон о государственных языках — просто насмешка над коми языком. А те законы, что принимаются в экономической сфере, они приводят к усилению грабежа природных ресурсов нашего региона и ничего не дают для разрушения монополизма центра.

— Тогда возникает вопрос — а разве Комитет возрождения коми народа не выдвигает те же самые требования?

— Главное наше отличие в том, что руководители Комитета, провозглашая идеи, на этом и заканчивают свою деятельность. Для них важна работа в коридорах власти, а не в гуще народа. Их устраивает нынешнее самосознание коми: то, что он отрицает самого себя, стесняется своего языка, от отчаяния ударился в алкогольный дурман. И им не нравится, что мы активно сотрудничаем с районнной прессой в поисках понимания со стороны не только своих единомышленников, но и всего населения, не скрывая своих взглядов. В интервью газете "Коми му" руководством Комитета наша работа с прессой по пробуждению национального самосознания оценена неодобрительно. "Мы так действовать не будем", — заявил председатель комитета. Но главное-то сегодня как раз не в декларациях, а деятельности. На это ответ официальных лидеров возрождения коми таков: народ не созрел для решительных действий.
Отсюда вывод: комитет не способен ни на что, кроме деклараций. А что остается народу? И здесь нам международное право подсказывает: народ остается народом до того момента, пока он сохраняет способность к самоорганизации. Высшая форма самоорганизации — двухпалатный Верховный Совет. С чего начнем? Комитет возрождения сам себя отстранил от реального участия в судьбе народа, ограничившись декларациями — с одной стороны, а с другой — сосредоточившись на урегулировании отношений с властными структурами республики.
Вот в какой ситуации создавалось правозащитное движение коми народа "Асьнымӧс доръям асьным". К моменту открытия первого Всемирного конгресса финно-угорских народов наше движение стало реальной силой, которая подготовила альтернативный проект Декларации Конгресса. Он был оглашен 2 декабря на утреннем заседании Конгресса Сергеем Елфимовым, и зал стоя в течение нескольких минут приветствовал это выступление.

— Но ведь у вашего движения свой взгляд на саму идею Конгресса?

— Конгресс остался в истории как состоявшийся факт. Но давайте посмотрим, кто участвовал в его работе? Весь финно-угорский мир поделен на две части: свободные независимые народы и народы под юрисдикцией России, где они превращены в бесправное этническое меньшинство на своей исторической родине. Была реализована главная идея организаторов Конгресса — не ухудшить государственные отношения России и Венгрии, России и Финляндии, России и Эстонии, что мы и прогнозировали.
Мы же стремились привлечь внимание международной общественности к многочисленным фактам массового и постоянного нарушения основных и фундаментальных прав человека в финно-угорском мире России. При этом мы исходили из того, что названные страны — члены ООН и несут ответственность за нарушение норм международного права.
Почему-то Россия имеет право обращаться в ООН с обращением о нарушении прав русскоязычного населения в Эстонии, а наши народы не имеют возможности донести подобное обращение до международной общественности. Возобладали интересы государственной политики, а не интересы народов в решениях Конгресса. В значительной степени, я считаю, это произошло потому, что народы этих стран не были информированы через средства массовой информации о замыслах организаторов Конгресса. Народ был использован при реализации идеи Конгресса как статист. Это и наполняло сердца участников Конгресса горечью.

— Неужели на этом форуме все было так мрачно?

— Нет. Сказать так, значит не сказать всей правды. Хоть и было нанесено поражение в главном — принятии документов, все же делегаты нашли выход в общении, налаживании личных контактов, поиске единомышленников. Каждый критически посмотрел на состояние в своем национальном движении, признал сильные стороны в позициях радикального крыла национального движения коми. И это было признано даже на официальном уровне — на заседании исполкома Ассоциации финно-угорских народов России.
Буквально там было сказано следующее: "Чуть-чуть бы, и оппозиция взяла верх". Политические оппоненты нас признали, остается найти поддержку своих народов. И в последний день работы форума состоялось собрание, провозгласившее правозащитное движение финно-угорских народов России. Разработанный нами и оглашенный на Конгрессе проект Декларации с этого момента становится нашим программным документом и наше движение будет существовать до тех пор, пока не будет реализована эта Декларация. А это работа для нескольких поколений, на десятилетия.

— А Вы сами, Надежда Алексеевна, участвовали в работе Конгресса?

— Увы, мои политические оппоненты, прежде всего — официальные организаторы Конгресса, сделали все, чтобы я не участвовала в его работе — ни делегатом, ни приглашенной на конгрессе я не была. Участвовала в культурной программе, а вечерами после работы имела возможность неформального общения с делегатами форума. Мы обсуждали итоги прошедшего дня, перспективы работы на будущее.

— Спасибо за беседу, за возможность прийти к нам и рассказать койгородцам о национальном коми движении. К сожалению, на Конгрессе наших представителей не было и узнать больше о нем со стороны очевидца — это всегда интереснее.

— Я выражаю надежду, что все, о чем мы говорили сегодня, одними будет принято с интересом, другими — с пониманием, а возможно, найдутся и такие, которые активно включатся в работу нашего движения.
Как можно связаться с нами? Во-первых, через редакцию газеты "Коми му", во-вторых, признанным лидером нашего движения является певица Надежда Александровна Красильникова, ее домашний телефон 2-99-21.
Мне можно писать по адресу: Сыктывкар 167000, Финно-угорский культурный центр, ул. Кирова, 46.

Беседу вела Л.МАТВЕЕВА. газ. Новая жизнь, 15 декабря 1992.

P.S. Позиции редакции, корреспондента и интервьюируемой не во всем совпадают.

АГЕНТ ВЛИЯНИЯ КОМИ НАРОДА

Надежда Митюшева на премьере оперы
"Иван Куратов", ноябрь 2009.

 3. Интервью с Надеждой Митюшевой. Источник: газ. КРАСНОЕ ЗНАМЯ, 26 августа 2010 года.    

Она давала первые уроки коми национализма первому секретарю Коми обкома КПСС Юрию Спиридонову. Потом создавала партию "Доръям асьнымӧс" (Защитим себя сами), "портила кровь" официальным представителям коми народа и судилась с Главой РК.
Её связи с татарскими и эстонскими националистами, международными правозащитными организациями серьёзно беспокоили спецслужбы.
Потом сменила политическую трибуну на тишину пыльных архивов и занялась изучением не только собственной родословной, но и истории Коми края.
А сегодня Надежда Алексеевна Митюшева согласилась вкратце рассказать о новейшей истории коми национализма.

— Надежда Алексеевна, вы ведь родились в городе. Нельзя сказать, что коми язык для вас родной. Учились в русской школе, факультет журналистики тоже не мог дать вам знаний по этой части. Но сегодня вы говорите и пишете на коми языке лучше многих деревенских. Как вам это удается?

— Мои родители между собой говорили на коми. Но со мной мама говорила только на русском. Так что сама я первые уроки языка получила уже в процессе работы в литературном музее Куратова. Открыв рот, слушала выступления коми писателей, в том числе прекрасные и очень смешные пародии вашего отца, Петра Шахова. Мы его коми Андрониковым называли. Стихи и поэмы Геннадия Юшкова знала наизусть.
Так что литературный язык я освоила там. Но по-настоящему "открыла рот" в 1992-м году, после знакомства с певицей Красильниковой - замечательной женщиной и прекрасным человеком.

— Она что, петь вас заставила?

— Мы подружились, и она заставила меня говорить на коми языке. Не бояться ошибок. Поправляла, когда надо. Сама Надежда Александровна не только поёт, но и говорит по-коми прекрасно.

— Современный разговорный язык очень сильно засорен русскими заимствованиями.

— Где-то с середины 30-х "мусор" стал проникать и в литературный язык: на радио, в газеты и даже в журнал "Войвыв кодзув". И дело не только в неуместной замене коми слов на русские, но и в неправильном с точки зрения коми синтаксиса построении предложений, неграмотном применении окончаний. Но, надо сказать, что за последние 5-10 лет усилиями энтузиастов (в том числе партии "Доръям асьнымӧс") и учёных-филологов ситуация постепенно стала выправляться.

— А вот разговорную речь уже и не услышишь. В городе, во всяком случае.

— Неправда. Очень многие и в городе стараются говорить на родном языке как можно больше. Пусть с ошибками, но говорят, чтобы попросту не забыть.
Интересная ситуация сложилась в Ижме. Там вообще никогда не признавали коми литературный язык! Считали и считают его чужим, "вычегодским". Даже азбуку свою придумали, да так её и не освоили. Сегодня многие считают современный ижемский разговорный диалект "настоящим", хотя в нём половина слов - русские! Исследователи доказали, что между литературным коми и исконным (начала 20-го века) ижемским диалектом гораздо больше общего, чем между "современным" и исконным ижемским.

— А как вы сами пришли к вашим националистическим идеям, которые многие считают экстремизмом?

— Во время работы в краеведческом музее к нам частенько захаживал замечательный литовец Альгирдас Шеранас. Он много говорил о коми, как о нации, которой необходимо защищать себя, если она не хочет исчезнуть. Он, кстати, стал одним из основателей нашей партии. Потом я несколько раз встречалась с Револьтом Пименовым, от которого узнала много нового не просто об исторических фактах заселения территории коми края. Он, как учёный, очень доходчиво разъяснял общие закономерности формирования национального государства на месте колонии.

— Колонии?

— А разве нет? Помнится, избирком в Усть-Куломе пытался снять Надю Красильникову с выборов и подал не неё в суд, указав, что в своих предвыборных материалах она разжигает межнациональную рознь. Но нам попался прекрасный судья (русский, кстати). В статье было сказано: наши чиновники не владеют коми языком, значит, мы живем в колонии. Судья спрашивает истца: "А что, владеют?" — "Нет!"  "Коми не распоряжаются природными ресурсами..." — "А что, распоряжаются?" — "Нет!" — "Так вот, так и должен вести себя гражданин!" Иск был отклонён. На всякий случай судья ещё спросил коми девушку, кажется, секретаря суда: "Вы чувствуете себя ущемлённой?" Она ответила утвердительно.

— И как же вы решили бороться с "колонизаторами"?

— В этом вопросе с теоретической базой мне очень помог Рафаэль Хаким.

— Это советник Президента Татарстана?

— Да, и в то время лидер татарского национального движения. Он объяснил, что народу, нации, исторически входящей в состав империи, очень трудно и практически невозможно изнутри осознать себя колонией. Необходимо внешнее воздействие. Активная разъяснительная работа.

— Вы считаете, что "колония" Татарстан всерьёз собиралась отделяться от "метрополии"?

— Там национальное движение - реальная сила. Шаймиев использовал его для того, чтобы защитить интересы территории перед Москвой. А уж собирались они отделяться или нет, я не знаю. Хотя и заходила в кабинет Хакима, как к себе домой. В отличие от "жёлтого дома".

— Но ведь со Спиридоновым вы тоже встречались?

— Один раз сразу после первого Съезда коми народа в январе 1990 года. Я не очень поняла, зачем меня пригласили. Сказали, что надо рассказать Спиридонову про съезд, на котором сам он не присутствовал. Уж и не помню, что я там наговорила, но слушал он долго и внимательно. Может, к выборам готовился.

— Вы были избраны членом Комитета возрождения коми народа. Зачем вам понадобилось создавать партию?

— Большинство в Комитете составляли очень осторожные, послушные обкому КПСС деятели типа Валерия Маркова. Их было 15, а нас - радикалов - 6. Так что ничего мы там добиться не могли. Наши предложения не проходили. А мне там и вовсе слова не давали. Так что мы вынуждены были создать свою организацию. Потом, на выборах в Госсовет, я довольно резко выступила против партийной номенклатуры. Проиграла и потеряла работу в тогдашнем "Доме дружбы".

— Вы же судились с Юрием Алексеевичем, когда он был Главой РК?

— Он с газетой судился. По-моему, это его советники подсуетились. Потом было мировое соглашение.

— Но в Комитете возрождения коми народа вы довольно долго работали.

— Числилась. Уже на втором съезде мы не хотели участвовать, но меня выдвинули от Усть-Куломского района. Неудобно было отказываться. Там забавно получилось. Когда записочками проголосовали за новый состав Комитета, оказалось, что я не добрала один или два голоса. Марков почему-то очень забеспокоился. Переголосовали и Митюшеву всё же выбрали. Наверное, кому-то это было очень нужно. Но я в работе Комитета всё равно не участвовала.

— На всех выборах в Госсовет вы и Красильникова регулярно проигрывали. Почему?

— Наверное, неправильно работали. Хотя принимали нас хорошо. Особенно, в деревнях. Зато мы выпустили около десятка книг на коми языке, в том числе и уникальную иллюстрированную Декларацию прав человека для детей. Кстати, всё это за счёт, главным образом, иностранных грандов.
Результаты были. Но, когда все ресурсы оказались исчерпанными, мы прекратили деятельность. Пусть молодые занимаются.

— Ну и как они?

— Странное впечатление. Помнится, Павел Марущак, будучи ещё студентом, активно помогал нам в Ижемском районе в связи с конфликтом вокруг заказника "Сэбысь". Через пару лет он уже заявил, что является самым дорогим адвокатом в республике. Потом заходил ко мне с предложением "свалить Маркова". А вообще, радикально настроенные коми националисты правительству нужны.

— Зачем?

— Интересно получилось на последнем Съезде коми народа. Тогда всерьёз маячила перспектива объединения северных территорий в один субъект федерации. Если бы мы были делегатами съезда, то выступили бы резко против, может быть, даже очень резко. А так Главе РК Владимиру Александровичу Торлопову пришлось очень мягко намекнуть, что в решения съезда надо включить пункт о подготовке к празднованию 90-летия Республики Коми. То есть, раз мы собираемся праздновать, то мы против объединения.

— Вы считаете, что "Рубежи Севера" только для этой цели нужны?

— Не знаю. Я теперь занимаюсь любимым краеведением: на деньги Фонда Кастрена выпустили уникальный диск об Ижемском районе (см. здесь); готовлю публикации о коми поэтах и артистах, погибших во Второй мировой, о коми династиях. Кстати, выяснила, что по материнской линии я - потомок одного из десяти первых поселенцев погоста в устье реки Сысолы. Звали его Савка Забоев.

— А наше правительство краеведам как-то помогает?

— С иностранцами проще получается. Нам ведь много не надо. Это интересная работа, для души.

Беседовал Виталий ШАХОВ, газ. Красное знамя, 26 августа 2010.